У Джульетты нет проблем  - Екатерина Горбунова

А вот Маша подобных дней боялась. Как-то призналась, что никогда не говорит себе: «Я счастлива!» Потому что стоит сказать – обязательно сглазишь и что-то пойдет не так, как хотелось. Счастлив ты или нет, надо смотреть не сейчас, а уже из прошлого, чтобы издалека разглядеть все оттенки и нюансы.

Интересно, Юлька так же думает? Может, это у всех девчонок так?

– Юль! – Максим решился спросить об этом в столовой, после третьего урока. – А бывает, что ты говоришь себе, что счастлива?

– Конечно, – выпалила, не задумываясь, и смотрит с усмешкой. – Постоянно внушаю-внушаю. Только не внушается.

Она заплатила за свой пирожок и тотчас откусила его.

– О, – показала начинку, – яблоко! Уже счастье, что не капуста. Но лучше был бы с мясом или с луком и яйцом.

Пирожок Максима оказался вообще с картошкой, хотя взяли с одного подноса.

– Опять практикантки на кухне, – фыркнул парень. – Расфасовать правильно не могут.

– Хочешь мой? – протянула пирожок Юля.

– А ты?

– Я не хочу.

Она с компотом в руках направилась к столу, где уже сидела Карина Арцеутова, с аппетитом поглощая слипшиеся макароны с котлетой.

Максим к ним не пошел. Может, им посекретничать надо или просто поболтать о своем, о девичьем. Долго не мог найти себе место. Никого из знакомых ребят видно не было. А Смелков последнее время столовую бойкотировал – во время большой перемены тягал штангу в спортзале. Максим в итоге примостился на подоконнике. Дожевал оба пирожка и сообразил, что не купил ничего попить. Оглядев очередь, заметил Косолапова.

– Миш, купи мне чай, – попросил, подскочив.

Тот взял платежную карточку, огляделся по сторонам и зашептал:

– Спасибо за матем. Я ваще полный ноль.

– Бывает.

– Слышь, а ты же дружишь с Арцеутовой, да? И с Радостиной?

– Ну? – Максима немного напрягло это вступление.

– Я бы ничего не сказал, но долг платежом же, да? – Косолапов потыкался в своем телефоне, а потом протянул его однокласснику.

Максим внимательно изучил страницу. И почувствовал, как сами собой сжимаются кулаки. Вернув Мишке телефон и рывком выдрав свою карточку, оглядел столовую.

Юлька и Карина, ни о чем не подозревая и не спеша в класс, мило беседовали. Половина ребят уже закончила перекус и смылась. Другая часть еще стояла в очереди. Малышня дружно строилась за учительницей на выход. Но тех, кого он искал, здесь не оказалось. Впрочем, парень и так знал, где они.

Галкина со своими фрейлинами расположились в классе. Громко хихикали над картинками в планшете, что-то обсуждали и делали вид, что все остальные не стоят наманикюренного мизинца каждой.

Когда Максим подошел к ним, девчонки прикинулись, что не замечают его. Или на самом деле не заметили.

– Телефоны дайте! – Парню пришлось повторить свои слова раза три, постепенно повышая голос.

Уже не только «Дарьяна и Ко» уставились на Ольхова, но и все, кто находился в классе.

– Тебе позвонить? – покраснев, поинтересовалась Настя.

– Много не будет, сразу со всех? – дополнила язвительно Галкина.

Парень вырвал планшет. Быстро поискал в настройках, разочарованно вернул его однокласснице.

– Ну? Самому брать?

– А ты попробуй! – вспылила Дарьяна.

Максим схватил ее за руку, дотянулся до телефона, который она прятала за спиной, и потянул на себя. Галкина сопротивлялась. Но не слишком успешно.

В момент, когда прозвенел звонок, когда в класс вернулись все одноклассники, включая Юльку, Карину, Смелкова, и вплыла Августа Владимировна, Максим перекидывал себе скрины разозливших его страничек.

Бабуля с раннего детства учила Юльку, что надо выражать свои эмоции на великом русском, избегая ненормативной лексики. Но как тут избежишь, если все, что «нормативно» и печатно, что не прикрывается стыдливыми пиканьями в телевизоре, не может отразить всей глубины чувств. По крайней мере, в такие моменты. И это при том, что Юлька и Карина почти все пропустили. К их появлению Максим уже воевал не на шутку.

Спокойный, добрый, верный, безобидный Максим! Воевал! С Галкиной! А полкласса дебилов снимало это все на камеры! Дарьяна с дикими воплями отбирала у него свой телефон, а он не отдавал. Не отталкивал ее, не отпихивал. Одной рукой держал защиту, чтобы разъяренная девчонка находилась на расстоянии, а другой – жал на сенсор.

Надо знать Макса, чтобы понимать, что все это не так просто. Что Галкина должна была его достать! Совершить что-то совсем уж запредельное. Без возможности полюбовно договориться!

В конце концов парень швырнул Дарьянин телефон на парту. Тот едва не грохнулся на пол, но его, к счастью, подхватила Настя, испуганно взирающая на воюющих одноклассников (а то как-то не то… получилось, что Настя испуганно смотрит в приступе ярости).

– Кто еще заходил в Сеть под ником Smile? – прорычал Максим.

Девчонки только головами замотали, как тряпичные куклы. Он не поверил, потянулся еще к одному телефону…

Пожалуй, только приход Августы помешал продолжению бури. Все подружки Галкиной попрятали свои гаджеты подальше от парня и минут десять блеяли, что только он один во всем виноват. Русичке пришлось хлопнуть по столу линейкой, чтобы утихомирить класс.

Разбираться долго Августа не стала. Жалобы Дарьяны прервала грозным:

– После уроков выясните, кто прав, а кто виноват. А сейчас новая тема.

Но надолго успокоить класс не получилось. Вместо того чтобы конспектировать в тетради, Галкиной приспичило проверить, что там у нее с телефоном.

– Ты! Ты! – вскочила она со своего места и принялась размахивать руками. – Ты дебил, Ольхов! Ты мне ответишь за телефон! Знаешь, сколько он стоит! Дая…

– Галкина, выйди из класса, – прищурив глаза, приказала Августа Владимировна.

Дарьяна пошвыряла свои вещи в сумку и выскочила. Но довольно скоро вернулась с рыданиями и причитаниями, а за ней тащилась психолог Марина Сергеевна и вышагивала завуч Вероника Андреевна.

Обе долго и нудно, до самого звонка, допытывались, что же все-таки произошло. Забрали телефоны у Максима, Насти, Галкиной и еще пары их подружек. Сказали, что отдадут в присутствии родителей в кабинете директора, когда выяснится суть проблемы.

Следующие два урока Юлька себе места не находила. Максим куда-то делся. Вместе со Смелковым. Карина тотчас подсела к Юльке, чтобы не спятить в этом дурдоме имени Галкиной.